Неточные совпадения
Вернувшись домой после трех бессонных ночей, Вронский, не раздеваясь, лег ничком
на диван, сложив руки и положив
на них голову. Голова его была тяжела. Представления, воспоминания и мысли самые странные с чрезвычайною быстротой и ясностью сменялись одна другою: то это было лекарство, которое он наливал больной и перелил через ложку, то белые руки акушерки, то странное положение Алексея Александровича
на полу пред кроватью.
Привычная упрощенность отношения Самгина к женщинам вызвала такую сцену: он
вернулся с Тосей из магазина, где покупали посуду; день был жаркий, полулежа
на диване, Тося, закрыв глаза, расстегнула верхние пуговицы блузки. Клим Иванович подсел к ней и пустил руку свою под блузку. Тося спросила...
Вернувшись домой только в шесть часов утра, «еле можаху», он, не раздеваясь, растянулся
на старом клеенчатом
диване и теперь лежал в расстегнутой куцей визитке табачного цвета, в смятых панталонах и в одном сапоге.
Вернулся Платонов с Пашей.
На Пашу жалко и противно было смотреть. Лицо у нее было бледно, с синим отечным отливом, мутные полузакрытые глаза улыбались слабой, идиотской улыбкой, открытые губы казались похожими
на две растрепанные красные мокрые тряпки, и шла она какой-то робкой, неуверенной походкой, точно делая одной ногой большой шаг, а другой — маленький. Она послушно подошла к
дивану и послушно улеглась головой
на подушку, не переставая слабо и безумно улыбаться. Издали было видно, что ей холодно.
Санин
вернулся домой — и, не зажигая свечи, бросился
на диван, занес руки за голову и предался тем ощущениям только что сознанной любви, которые и описывать нечего: кто их испытал, тот знает их томление и сладость; кто их не испытал — тому их не растолкуешь.
Желтков, совершенно растерявшись, опустился вдруг
на диван и пролепетал омертвевшими губами: «Прошу, господа, садиться». Но, должно быть, вспомнил, что уже безуспешно предлагал то же самое раньше, вскочил, подбежал к окну, теребя волосы, и
вернулся обратно
на прежнее место. И опять его дрожащие руки забегали, теребя пуговицы, щипля светлые рыжеватые усы, трогая без нужды лицо.
Проводив гостей, Надежда
вернулась в гостиную. Миша лежал
на диване и хохотал. Сестра за плечо стащила его с
дивана и сказала...
Человек в белой рубахе убрал самовар и зажег в углу перед образом лампадку. Отец Христофор шепнул ему что-то
на ухо; тот сделал таинственное лицо, как заговорщик — понимаю, мол, — вышел и,
вернувшись немного погодя, поставил под
диван посудину. Иван Иваныч постлал себе
на полу, несколько раз зевнул, лениво помолился и лег.
Егорушка сунул в карман пряник и попятился к двери, так как был уже не в силах дышать затхлым и кислым воздухом, в котором жили хозяева.
Вернувшись в большую комнату, он поудобней примостился
на диване и уж не мешал себе думать.
Когда он вошел к себе в комнату, то было уже светло.
На рояле около раскрытых нот догорали две свечи.
На диване лежала Рассудина, в черном платье, в кушаке, с газетой в руках, и крепко спала. Должно быть, играла долго, ожидая, когда
вернется Ярцев, и, не дождавшись, уснула.
Бегушев после того ушел к себе в диванную. Нетерпение отражалось во всем существе его: он то садился
на диван, то ложился
на нем, то вставал и ходил по комнате, заглядывая каждоминутно в окна; не было никакого сомнения, что так нетерпеливо он поджидал графа Хвостикова. Тот, наконец,
вернулся.
Она скоро
вернулась, села
на диван и осталась неподвижной.
Я постоял немного у его постели. Не думал я, чтоб он мог скоро уснуть, однако дыхание его становилось ровнее и продолжительнее. Я
на цыпочках вышел вон,
вернулся в свою комнату и лег
на диван. Долго думал я о том, что мне сказал Пасынков, припоминал многое, дивился, наконец заснул сам…
Через четверть часа г-н Перекатов, с свойственной ему любезностью, провожал Лучкова до передней, с чувством жал ему руку и просил «не забывать»; потом, отпустив гостя, с важностью заметил человеку, что не худо бы ему остричься, — и, не дождавшись ответа, с озабоченным видом
вернулся к себе в комнату, с тем же озабоченным видом присел
на диван и тотчас же невинно заснул.
И, досадуя, что он не объяснился еще с Манюсей и что ему не с кем теперь поговорить о своей любви, он пошел к себе в кабинет и лег
на диван. В кабинете было темно и тихо. Лежа и глядя в потемки, Никитин стал почему-то думать о том, как через два или три года он поедет зачем-нибудь в Петербург, как Манюся будет провожать его
на вокзал и плакать; в Петербурге он получит от нее длинное письмо, в котором она будет умолять его скорее
вернуться домой. И он напишет ей… Свое письмо начнет так: «Милая моя крыса…»
Он ходил, и все больше и больше ненавидел серый забор, и уже думал с раздражением, что Анна Сергеевна забыла о нем и, быть может, уже развлекается с другим, и это так естественно в положении молодой женщины, которая вынуждена с утра до вечера видеть этот проклятый забор. Он
вернулся к себе в номер и долго сидел
на диване, не зная, что делать, потом обедал, потом долго спал.
А когда
вернулся домой его хозяин, Яшка сидел
на диване и с самым детским видом, с невинными глазами, разрывал
на мелкие куски то прошение
на имя министра, которое так каллиграфически переписывал раз двадцать чиновник.
Когда же после полночи Авдеев
вернулся к себе домой, кухарка, отворявшая ему дверь, была бледна и от дрожи не могла выговорить ни одного слова. Его жена, Елизавета Трофимовна, откормленная, сырая старуха, с распущенными седыми волосами, сидела в зале
на диване, тряслась всем телом и, как пьяная, бессмысленно поводила глазами. Около нее со стаканом воды суетился тоже бледный и крайне взволнованный старший сын ее, гимназист Василий.
Вернувшись домой, он лег
на диван и укрылся одеялом, чтобы унять дрожь.
Вернувшись через минуту от мужа, Нелли застает доктора лежащим. Он лежит
на диване и что-то бормочет.
Раз Владимир Семеныч,
вернувшись со службы домой, застал сестру плачущей. Она сидела
на диване, опустив голову и ломая руки, и обильные слезы текли у нее по лицу. Доброе сердце критика сжалось от боли. Слезы потекли и у него из глаз и ему захотелось приласкать сестру, простить ее, попросить прощения, зажить по-старому… Он стал
на колени, осыпал поцелуями ее голову, руки, плечи… Она улыбнулась, улыбнулась непонятно, горько, а он радостно вскрикнул, вскочил, схватил со стола журнал и сказал с жаром...
Он растерянно повернулся, вышел
на балкон. Над морем стоял месяц, широко окруженный зловещим зеленовато-синим кольцом. По чистому небу были рассеяны маленькие, плотные и толстые тучки, как будто черные комки. Ордынцев постоял,
вернулся в комнату, сел
на диван. За дверью было тихо. Он с тревогою думал: что она делает? И не знал, что предпринять. И чуждыми, глупо-ненужными казались ему сложенные
на столе папки с его работами.
В это время
вернулась Анжелика. Ядвига указала ей
на Ирену, лежавшую без чувств
на диване,
на который сильная старуха перенесла ее
на руках, и передала письмо князя.
Вернувшись со службы, он с головной болью и в нервной лихорадке бросался
на диван, с которого переходил
на постель.
Вернувшись к себе после совершенно неожиданного по своим последствиям визита к внезапно заболевшей Татьяне Борисовне, Семен Павлович Орлицкий без мысли, как подкошенный, упал, не раздеваясь,
на диван в своем кабинете и заснул, как убитый.
В третьем часу дня Иван Сергеевич
вернулся домой, разоблачился, надел шлафрок и лег в кабинете
на диване.
Несколько минут он, как бы что-то припоминая, простоял около письменного стола, почти бессмысленно оглядывая сделанные им приготовления, затем быстрыми шагами подошел к турецкому
дивану, над которым
на ковре развешены были принадлежности охоты и разного рода оружие, снял пороховницу, вынул из ягташа паклю для пыжа и также быстро
вернулся к столу.
Вернувшись домой, Гиршфельд тотчас же распорядился послать за Стефанией Павловной, написав ей коротенькую записку. Она вскоре явилась. Он усадил ее
на диван и дрожащим от волнения голосом передал ей только что устроенную ее мужем сцену.
Я отнесла тетрадь в спальню и,
вернувшись, села
на диван. Он ходил около камина. Потом опустился
на диван же близко-близко ко мне. Я сидела спокойная. Он что-то собирался сказать, но я его предупредила...
Оленин разоблачился, надел халат, осмотрел остальные комнаты, которыми также остался доволен;
вернувшись в кабинет, он приказал подать себе трубку и, отпустив Степана, уселся с ногами
на диван.
Вдруг, как бы осененная какой-то новой мыслью, она встала, подошла к окну, взяла с него одну из бутылок с наливками, из шкапа достала два граненых стаканчика и
вернулась к
дивану, около которого стоял круглый стол. Поставив
на стол стаканчики, она наполнила их душистой вишневой наливкой. Мягкий свет зажженных в серебрянных шандалах восковых свечей отразился и заиграл в граненом хрустале и в тёмнокрасной маслянистой влаге.
—
Вернитесь, получайте… — простонал Алфимов, не садясь, а буквально падая
на диван.
Домбрович,
вернувшись, усадил меня опять
на диван. Лицо у него стало другое. Он улыбался во весь рот и все протягивал мне руки.
Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящую
на диване.
На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно,
на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и,
вернувшись, тихо села
на свое место. В комнате, особенно
на диване,
на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал
на пол серебряный свет полного месяца.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и,
вернувшись в свою комнату, лег
на диван и тотчас же заснул.